Макс воспринимает это как временную ссылку: быстро навести порядок, выставить жильё на продажу, а вырученные деньги пустить в ипотеку — чтобы обзавестись собственной квартирой поближе к родительскому дому. Всё логично, всё по плану.
Но с каждым днём, проведённым в бабушкиной «хрущёвке», что-то в нём начинает меняться. Он замечает запахи, звуки, мелочи, которые раньше бы проигнорировал. Пространство, казавшееся чужим и временным, постепенно становится родным. Так в его жизни и зарождается тот самый «хрущёвский синдром» — странная привязанность к месту, где, как ни странно, впервые начинается настоящая взрослая жизнь.
